PedagogikaFine

И. учила Г. А., которая ей покровительствовала. Она приводила ее в пример на школьных линейках, поощряла, давала общественные поручения.

Меня же Г. А. не учила и контактов со мной не имела. Но ей хотелось, чтобы в школе был один лидер, как она говорила, «звездочка». Однажды учительница русского языка Т. С., которую мы все очень уважали, провела в нашем классе изложение. Не знаю, как мое изложение попало в руки Г. А., но потом случилось следующее.

Меня вызвали в кабинет директора. Я, волнуясь и переживая, что же я натворила, пришла туда. Г. А. предложила мне сесть и начала разговор. Она спросила, думаю ли я учиться дальше. Я ответила, что пойду учиться дальше, закончу среднюю школу, а потом буду поступать в институт. На это она ответила, что прочитала мое изложение, но оценки «4» и «5», поставленные Т. С., не соответствуют настоящим. По ее мнению, это оценки «2» и «2». Я спросила, почему она так считает. На это она жестко ответила: «Ты мыслишь на уровне умственно отсталого. Ну, двоечника, как Сашка Б.» На этом разговор закончился, она меня отпустила. Но в моей душе осталась обида и сомнение – неужели это так? Неужели я на самом деле такая глупая? Неужели мне на самом деле завышают оценки? Сейчас страшно представить, что я испытала тогда, будучи тринадцатилетним подростком. Но на этом разговор не закончился. Г. А. все высказала Т. С., которая на это очень остро отреагировала: как она, заслуженный учитель, завышает отметки! Мою работу проверили другие учителя–филологи нашей школы. Они подтвердили оценки, поставленные моей учительницей. Но директор отстаивала свое мнение. Тогда моя учительница Т. С. отвезла мою работу в районный центр, где с ней согласились, но мнение директора не изменилось. У Т. С. было больное сердце, она очень сильно переживала и слегла в больницу на целый месяц. Г. А. делала мне еще много пакостей, которые я старалась не замечать: когда я заняла первое место в краеведческом конкурсе, она сказала, что это ошибка; когда в нашей школе нужно было выбрать двух лучших учащихся и вручить им самым первым грамоты, она сказала, что я все равно ничего в жизни не добьюсь.

Я еще очень долго переживала и думала, что хуже меня никого нет. Я не верила тому, за что меня хвалили. Я не знала, что хорошо, что плохо.

Во всех описанных историях много общего, несмотря на то что они разные, о разных людях и причинах, вызвавших переживание, расстройство настроения, затем – депрессию. Исключение составляет смерть собаки, к которой привязались все. Общее то, что депрессивные состояния «родились» и развивались в детстве при участии взрослых людей. Уникальность последней истории в том, что ее «родоначальник» – учитель, призванный сеять разумное, доброе, вечное. Если можно было бы собрать в книгу все истории о том, как педагоги и родители наносят вред детям и подросткам, это была бы книга мощнее Книги рекордов Гиннесса. Параллельно цивилизации и прогрессу идут ретардация и регресс, в котором участвуют взрослые.

Остановимся на суицидальных намерениях подростка.

Суицидальные фантазии и намерения подростков – прямое продолжение их депрессивных состояний.

При обострении депрессии активность подростка резко снижается, а затем наступает полное бездействие. Все вокруг он воспринимает в «черном цвете». Вот как говорит подросток о своих переживаниях при острой депрессии.

Сергей П., 15 лет: Я так много готовился к этим соревнованиям… Я не знаю, что случилось. Я не вошел даже в тройку.

Психолог: Не надо расстраиваться. Будут еще соревнования. Потренируешься побольше и займешь первое место.

Сергей П.: Вы не понимаете меня. Мне уже никогда не быть первым. Я так мечтал. Я неудачник.

Спустя три дня психолог приглашает зайти Сергея к ней в кабинет и поговорить.

Психолог: Как ты себя чувствуешь, Сергей?

Сергей П. (сидя на самом краешке стула): Не знаю, да мне все равно…

Мальчик с трудом, но справился с подавленным состоянием после проигрыша. Помогли ему взрослые, больше всех – учитель физкультуры. Он рассказал Сергею о его ошибках и составил график нового цикла тренировок. Спустя месяц Сергей вновь пришел к психологу и сообщил, что он помогает тренеру в работе с малышами и много тренируется сам. Сон и аппетит нормализовались. Он стал замкнутым, но, как сказал сам мальчик, он работает над собой и хочет быть сосредоточенным.

Далеко не каждая ситуация, вызвавшая переживания, пессимизм и отчаяние, заканчивается так благополучно. В этой, как уже было сказано, на помощь пришли взрослые. Если же подростки остаются один на один со своими неразрешенными проблемами, не могут найти выхода, то у них возникают мысли о ненужности и никчемности своей жизни. Особенно часто это происходит тогда, когда самые близкие люди не разделяют мнения подростка или наказывают его за действия, которые он сам осуждает.